США уступают роль глобального лидера Китаю

На фоне того роскошного приема, который председатель КНР Си Цзиньпин устроил своему американскому коллеге, президенту Трампу, довольно трудно не заметить, что эти два лидера и их страны двигаются в совершенно разных направлениях.

После состоявшегося в октябре съезда Коммунистической партии г-н Си превратился в бесспорного повелителя Срединного царства. «Мысли Си Цзиньпина» были закреплены в конституции станы — прежде такой чести удостаивались только Мао Цзэдун и Дэн Сяопин. Нарушив традицию, г-н Си не посчитал нужным назвать имя своего преемника, намекнув таким образом на то, что он считает себя в силах остаться у власти и после окончания своего второго пятилетнего срока. Издание Economist наградило г-на Си почетным званием, которое обычно достается президенту США: самый влиятельный человек в мире.

Г-н Трамп сошел вниз по трапу президентского самолета, приземлившегося в Пекине, в среду, 8 ноября, имея исторически самый низкий рейтинг одобрения внутри США. Его авторитет за рубежом тоже стремительно падает: согласно результатам исследований, доверие к американскому руководству быстро снижается.

Пока личные траектории г-на Трампа и г-на Си расходятся, то же самое происходит и с целями их руководства. Пока г-н Трамп одержим идеей строительства стен, г-н Си занимается строительством мостов.

На всемирном экономическом форуме, состоявшемся в январе, г-н Си провозгласил Китай новым защитником свободной торговли и глобализации. В рамках его инициативы «Один пояс — один путь» — которая финансируется из средств Азиатского банка инфраструктурных инвестиций — около 1 триллиона долларов будет потрачено на налаживание связей между Азией и Европой посредством сети морских маршрутов, автомобильных и железных дорог и, да, мостов. Китай получит доступ к ресурсам, увеличит экспорт своих промышленных мощностей и мирным способом займет стратегически важные позиции, с которых затем он сможет проецировать свое влияние.

Пока г-н Трамп отвергает многосторонность и глобальное господство, г-н Си все активнее их добивается.

Администрация Трампа принизила значение ООН, вышла из торгового соглашения о Транстихоокеанском партнерстве, вывела США из Парижского соглашения по климату, попыталась нарушить условия ядерного соглашения с Ираном, поставила под сомнение ключевые альянсы США в Европе и Азии, пренебрежительно отнеслась к всемирной торговой организации и многосторонним торговым соглашениям и попыталась закрыть двери перед иммигрантами.

А что же г-н Си? Он взял на себя роль лидера в реализации программы по борьбе с климатическими изменениями, поддержал систему урегулирования споров Всемирной торговой организации и укрепил позиции Китая во Всемирном банке и Международном валютном фонде. Пекин продвигается вперед в работе над торговым соглашением, в котором примут участие ведущие азиатские экономики, Австралия и Новая Зеландия — но не США. Сегодня Китай является одним из ведущих спонсоров, вносящих вклад в бюджет ООН и миротворческие операции. И г-н Си предпринимает решительные попытки привлечь ведущих ученых мира в Китай.

Внутри Китая г-н Си делает стратегические инвестиции, которые позволят Китаю доминировать в глобальной экономике XXI века, в том числе в области информационных технологий и искусственного интеллекта, в которых, как предупредил Эрик Шмидт (Eric Schmidt) из Google, Китай опередит США уже в следующем десятилетии. Г-н Си активно развивает такие области, как робототехника, аэрокосмическая отрасль, высокоскоростные железные дороги, транспортные средства, работающие на новых видах энергии, а также передовая медицинская продукция.

«Стратегические» инвестиции г-на Трампа — в уголь и в утопичные попытки вернуть то производство, которое осталось в прошлом с приходом эпохи автоматизации — сделают США защитником экономики XX века.

Все это приближает Китай к тому, чтобы, как сказал г-н Си, он стал «новым выбором других стран» и главным арбитром того, что долгое время ассоциировалось с США — международного порядка. Китай многое вложил в этот порядок и в глобализацию: ему необходим доступ к новейшим технологиям и экспортным рынкам, от которых зависит его рост.

Те противоречия, которые лежат в основе устремлений Китая, вполне могут привести его к краху. Пекин продолжает оберегать ключевые отрасли своей экономики от иностранных инвестиций. Он ввел такие драконовские требования к иностранным компаниям — к примеру, требование иметь как минимум одного китайского партнера или требование передавать их технологии и интеллектуальную собственность — которые никогда не вводились в других странах против китайских компаний.

Иностранные инвестиции Пекина могут быть принудительными и эксплуататорскими: к примеру, они могут подразумевать требование нанимать работников из Китая, а не местных жителей, они могут навязывать бедным странам огромные долги, что в свою очередь будет подстегивать коррупцию.

Способность г-на Си проецировать влияние Китая также ослабляется системными слабостями его страны. Огромные долги. Растущее неравенство. Замедляющийся рост. Стареющее население. Снижение производительности. Неэффективность государственных предприятий. Отравленный воздух и нехватка чистой воды. И все более репрессивная система, которая может нравится другим авторитарным лидерам, но не китайскому народу.

Однако все эти недостатки Китая могут оказаться незначительными в отсутствие убедительной альтернативы. Я бы никогда не стал делать ставки против США, но если администрация Трампа продолжит вести политику национализма, протекционизма, односторонности и ксенофобии, китайская модель может одержать верх.

The New York Times, США